Турксиб! Спасибо за подарок! Здесь ослепительно тепло. Восток разглядывает Запад сквозь запотевшее стекло. Пока ещё узкоколейка распространяет креозот... Но бисером на тюбетейках полуденный дымится пот. Скажи, Рахим, не свой я разве? Стекло вагонное - азы! Я на песке арабской вязью читал автографы гюрзы. Пускай в зубах её отрава. Давай играть в одну игру: то, что ты пальцем пишешь справа, я слева позже разберу! |
*** Сошел разведчиков отряд, Ему народ казахский рад. Как сказочного скакуна, Турксиб встречает вся страна, И в радости сердца горят. *** В мороз и зной народ взрывал Крутой Чокпарский перевал, - Срезал холмы, скреплял пески И резал реки на куски, И горизонт отодвигал. Через солнцем выжженный Джангар Копал и Чу несли свой дар - И Север с Югом дружен стал. *** Тех, кто рабом, кедеем был, Героями Турксиб взрастил. Простой пастух, пройдя закал, Диспетчером дороги стал, Батыровских набрался сил. Он пас овец, он бил киркой, Теперь он твердою рукой Движенья график начертил. *** |
Хлопок - Это ситец, сатин, фланель, - Весь выбор мануфактур. Хлопок - это золото В НАШЕЙ стране, Импорт В НАШЕМ порту. Узбекские овцы От жирных трав Выращивают курдюки. Но тысячи верст, Но труд переправ - И нам торговать не с руки. И вот высыхает в арыках вода, Дехкан прошибает пот. Буйвол впряжен, Блестит борозда, Хлеб, Не хлопок, цветет. Хлеб, Не хлопок в Туркестане цветет, Но ткацкий станок Стоит на своем. И к нам чужестранный шкипер ведет Суда С английским сырьем. В Госплане развернуты чертежи, Лбы покрывает пот. И вот эшелоны хлопка и ржи Пущены в круговорот. *** Мы еще только начали труд, И что нам теперь покой, Следом за нами люди идут С лопатой, С ключем, С киркой. С одной стороны Тунгус, сибиряк, Калмык и киргиз с другой. Шпалы кладут, Что-б на шпал костяк Рельсы легли синевой. *** У нас в Туркестане Хлопок цветет. Вода ударяет в запруды, И новые песни Дехкане поют, И нюхают рельсы верблюды. |
Товарищ Стэнман, глядите! Встречают нас Бесприютные дети алтайских отрогов. Расстелив солончак, совершают намаз Кривоплечие камни на наших дорогах. Их степная молитва теперь горяча, Камни стонут в тоске и тяжелом бессилье, И сутулые коршуны, громко крича, Расправляют на них заржавелые крылья. На курганном закате поверим сильней, Что, взметнувшись в степях вороньем темнолистым, Разбегутся и вспрыгнут на диких коней Эти камни, поднявшись с кочевничьим свистом. От низовий до гор расстилается гул, Пляшет ханский бунчук над полынями гордо, Обдирая бурьяны с обветренных скул, Возле наших костров собираются орды. Мгла пустынна, и звездная наледь остра (Здесь подняться до звезд, в поднебесье кружа бы...). Обжигаясь о шумное пламя костра, Камни прыгают грузно, как пестрые жабы. И глазами тускнея, впиваются в нас... Это кажется только! Осколки отрогов, Неподвижные камни, без песен и глаз, Кривоплечие камни на наших дорогах. Скучно слушать и впитывать их тишину, По примятой траве, по курганным закатам, Незнакомым огнем обжигая страну, Загудевшие рельсы летят в Алма-Ата! Разостлав по откосам подкошенный дым, Паровозы идут по путям человечьим ? И, безродные камни, вы броситесь к ним, Чтоб подставить свои напряженные плечи! Под колесную дрожь вам дано закричать, Хоть вы были пустынны, безглазы и немы,- От Сибири к Ташкенту без удержу мча, Грузовые составы слагают поэмы. |